#Введение_в_классическую_механику : Юрий Виноградов (EllektraCyclone)
Раз раздел называется Введением в классическую механику, я счел великим упущением, что доселе не поделился с вами интересными, пусть и достаточно известными образчиками собственно классической музыки. Теперь изредка по будням - все так же бессистемно и хаотично - буду делиться с вами своими соображениями о той музыке, что - в качестве фундамента и/или точки оттолкновения - послужила основой для современной музыки различной степени академичности и экспериментальности. О последней все так же, как и раньше, я буду писать по воскресеньям. Бессистемность записей имеет, кроме очевидных недостатков, одно неочевидное достоинство - она освобождает как пишущего, так и читающего от необходимости втискивать, прибегая иногда к подтасовкам и упрощениям, множество и богатство конкретных явлений в прокрустово ложе абстрактного принципа.
Немного о Бахе, Чаконе ре минор из Партиты №2 ре минор для скрипки соло, полифонии и так называемом подлинном и низком
Сегодня я захотел поделиться с вами музыкой, которую вряд ли можно назвать особенно сложной для восприятия, еще менее возможно обозначить ее ныне как экспериментальную или новаторскую - она давно уже стала музыкой классической, т.е., вполне в соответствии с латинским понятием classicus, музыкой образцовой. Проникнуться ею сможет, при определенной склонности, даже совершенно далекий от классической музыки слушатель, так как сам формат нашего вслушивания в музыку, хоть собственно классическую, хоть популярную, насквозь пропитан этими старинными образцами.
Речь идет о полифонической музыке и, в частности, известной Чаконе из Партиты №2 ре минор для скрипки соло Иоганна Себастьяна Баха, композитора, что играет в европейской музыке роль, сходную с ролью Аристотеля в европейских науках; как Аристотель оказывается, по мнению ряда учебников, основоположником и отцом практически любой европейской науки - от физики до психологии и зоологии, - так и в музыке Баха специалисты находят предвестия многим современных стилям - от джаза и минимализма до додекафонии.
***
Хочу предложить вам послушать в первую очередь особенную запись и аранжировку упомянутого сочинения. Эта запись приложена к посту первой. Чакона ре минор из Партиры для звучит в переложении для оркестра; кажется, однажды я без особенных усилий выяснил, что за оркестр играет на этой записи и что за композитор выполнил переложение, но сразу же забыл. Это меня устраивает, такая ситуация придает записи своеобразную таинственную анонимность.
Запись, благодаря своеобразным недостаткам и "шероховатостям", свойственным старым попыткам зафиксировать оркестровую музыку, так хороша, что, как кажется, подчеркивает особенный характер минорной музыки Баха и этой Чаконы в частности. Пожалуй, я могу описать его как наполненность светом, "сияющим ярче всего", нарастающим и усиливающимся с каждым тактом; в этом свете предметы физические и умопостигаемые постепенно утрачивают контуры, исчезают, растворяются; остается лишь океан величественных биений и пульсаций, в котором, как в первозданном горниле, возникают и сгорают силуэты и формы объектов.
Ключ к восприятию музыки Бахи - в этом отношении знакомство с ним может помочь в восприятии многих композиторов последующих веков, вплоть до XXI, - умение слушать полифонию, т.е. многоголосие. Музыка Баха, как это было еще более выпукло выражено в музыке его предшественников - мастеров полифонии эпохи Возрождения, не распадается на структуру "мелодия - сопровождение"; она представляет собой полотно, сотканное из нескольких относительно независимых голосов, каждый из которых, имитируя и трансформируя ту или иную исходную тему-мотив, ведет свою собственную игру. Полифоническая музыка напоминает восхождение по бесконечной спирали - проведение темы в одном голосе или инструменте сменяется вариацией этой же темы или другой в ином голосе; темы и голоса наслаиваются друг на друга. Музыка превращается в своеобразный грандиозный многоэтажный собор, усыпанный украшениями и неожиданными деталями и подробностями. Полифония, таким образом,
это такой способ композиции, при котором музыка представляет из себя последовательное движение множества независимых мелодий; иногда эти мелодии ("голоса") совершенно самостоятельны, иногда являются более или менее близкой вариацией основной темы, что характерно для так называемой имитационной полифонии, высшей степенью развития которой является фуга. Голосов должно быть, очевидно, не менее двух, однако верхней границы нет; существуют сочинения и для 9 голосов, и более, вплоть до 36 и далее.
У слушателя непуганного и неподготовленного музыка Баха и иных полифонистов может вызвать поначалу впечатление каши, бурлящего варева, на поверхности которого возникают периодически узнаваемые узоры из костей и прочего сора, дабы вновь исчезнуть. Однако более или менее продолжительная практика прослушивания расставит все по местам; проще всего начать слушать полифонию с попыток вычленить основную тему и следить за ее превращениями.
***
Бах - особенная для меня фигура; жизнь скромного, пусть взбалмошного, иногда эксцентричного немецкого кантора, чья музыка была практически забыта, за некоторыми исключениями, на долгое время, подтверждает важную для меня мысль, что самое ценное, тонкое, глубокое вырастает в пространстве обычной жизни; той самой, где люди едят, занимаются любовью, зачинают детей, беседуют - рядом, практически одновременно - о малом и великом; что нет никакой необходимости рассекать свою жизнь, подобно тому, как это делает "несчастное сознание" (неважно, декадента, или вульгарного романтика конца XIX века, или современного эстета готической и условно-экзистенциалистской направленности) на эстетизированные регионы высокого\подлинного\ранящего\тревожащего\доступного лишь особенным людям в особенные моменты и мещанского\низкого\комфортного\общего. В этом отношении Бах напоминает мне Сократа, беседы которого - те самые, что проложили путь европейской цивилизации - велись там же, где люди чинят сапоги, трапезничают или отдыхают от полуденного солнца между работами и беседами, а отнюдь не в специально оформленных для этого заведениях.
В "башнях из слоновой кости" наукам и искусствам тесно, пространство для их восхитительных и веселых игр - весь жизненный мир.
***
В качестве дополнения прилагаю еще несколько полифонических сочинений, кроме упомянутой оркестровки Чаконы:
-36-голосный канон Иоханнеса Окегема, нидерландского композитора XV века, в котором происходит постепенно наслоение одного голоса на другой (канон - это форма полифонии, при котором последующие голоса, исполняющие тему, как бы догоняют первый);
-Duo Seraphim из Вечерни Пресвятой Девы Марии Клаудио Монтеверди, итальянского композитора XVI-XVII веков, переходной эпохи между поздним Ренессансом и ранним Барроко;
-известную Пассакалию и фугу до минор Иоганна Себастьяна Баха (XVIII век), также в оркестровом переложении;
-оригинальную аранжировку для скрипки соло Чаконы в исполнении гениального скрипача Яши Хейфеца;
-более поздние сочинения в полифонической форме: гросс-фугу ("большую фугу") из позднего творчества Бетховена, а также романтические органные сочинения Макса Регера и Сезара Франка (в данном случае характеристика "романтическая" обозначает особенный тип органной музыки - патетичной, предельно богатой тембрально, романтический орган вполне соперничает с симфоническим оркестром по насыщенности и полноте звука);
- современное переложение Чаконы для синтезаторов и семплера от Geisteswissenschaften, несколько, впрочем, монотонное.
