— Опять на крышу полезли, ироды!!! Ну что вам, улицы мало что ли! Упадете ещё!!!
— Мам, мы не дураки. Нет, ну, конечно, дураки, но не настолько.
...
Крыша. Летний вечер. Как всегда изливаем друг другу душу. Я и Бешеный.
Прошло уже пять лет. Пять лет бок о бок, пять лет мы тянули друг друга из этой бездны. Алкоголизм, наркотики, бордели. Ну, хотя, последнее мы делили вместе.
— Я тебе отвечаю, мужик, я этому торгашу уши на пятки намотаю.
Разговоры, смех, музыка. Все как раньше. Теперь рядом с ним сидит его девушка — светлое и чистое создание, которое наконец-то делает нашу с Байковым работу. Вправляет этому упырю мозг. Я благодарен ей. Я благодарен тому, что рядом с этим хорошим человеком теперь рядом находится такое светлое создание, которое взяло на себя ответственность за это чудо.
Жаль, с нами сейчас нету третьего. Байков завёл себе девушку и все реже и реже появляется с нами, предпочитая компьютер и общение с ней нам.
Грустно конечно, но все же, наша троица никуда друг от друга не денется.
— Ты знаешь, Лустенко, когда-нибудь двое из нас понесут гроб третьего.
Смеётся.
— Ага, это будет картонный ящик, в котором мы похороним комп Байкова.
Немного грустно.
Столько воды утекло. Наши походы на болотную, наши выходки. К примеру, как мы выбрали клумбу у магазина, драпали от охраны, а потом я эту клумбу лез в окно дарить своей девушке.
И где она теперь? Её нет. Я бросил её, так как посчитал, что вырос быстрее, чем она.
Я не жалею об этом. Не жалею о том, что оставил её в прошлом.
Или, например, пьяная разборка со скинами в переходе. Сейчас с высоты опыта могу сказать, что тогда мы были на волоске от гибели, спасла нас лишь природная наглость и полный похуизм к своей жизни. Рвать и не думать. Лезть в любую залупу с сигаретой в зубах, не думая о том, что каждый шаг может привести к гибели.
Мы выросли.
Что теперь?
Я ветеринар.
Лустенко — медик.
Байков... Байков только вернулся из армии. Поздновато он в неё попал. Поздновато.
Я смотрю на всё это с высоты прожитых лет и понимаю, что всего того, что так было дорого мне, все эти панкушные похождения трёх пьяных тел куда-то ушли.
Мы повзрослели. Ушёл огонь из глаз. Мы больше не лазим в окна к любимым. Мы больше не рвем глотки в пять утра под окнами. Мы больше не бегаем от мусоров. Мы больше не горим, как горели раньше. Старые шрамы ноют, старые пассии вспоминаются уже не с грустью, а с циничным смешком.
Грусть и обыденность. Сегодня мы пьём, а завтра каждому наглаженным надо быть в семь утра на работе.
— Слышь, Кот.
Я обернулся. Сердце забилось. Я увидел знакомую недобрую ухмылку и весёлые искры в глазах.
— А давай дверь на крышу кирпичами в 4 руки заложим?
Я растянулся в улыбке. На сердце стало легко.
— Лучше шлакоблоками. Вот лифтеры охуеют...
— Надо ещё Байкова позвать. Пускай цемент тащит.
Да. Это мы. Нас не сломить. И мы не погаснем. Навеки мы останемся такими же детьми с такими же искрами в глазах и огнём в душе. Миру нас не сломить. Опрокинет? Встанем, отряхнемся и дальше пойдём.
Любите своих друзей. Любите и цените, ведь истинные друзья- это те, кто пройдёт с тобой через ад, и кто протянет тебе руку, когда ты будешь на дне. Это те, с кем вы делите этот холодный бетонный мир, это те, кто делает его чуточку теплее.